Проблема истины в теории познания

Понятие истины относится к важнейшим в общей системе мировоззренческих проблем. Оно находится в одном ряду с такими понятиями, как «справедливость», «добро», «смысл жизни». Проблема истины, как и проблема смены теории, не такая уже тривиальная, как может показаться с первого взгляда. В этом можно убедиться, вспомнив атомистическую концепцию Демокрита и ее судьбу. Ее главное положение: «Все тела состоят из атомов. Атомы неделимы». Является ли оно с позиции науки нашего времени истиной или заблуждением? Если считать ее заблуждением, то не будет ли это субъективизмом? Как может какая-либо концепция, подтвердившая свою истинность, на практике оказаться ложной? В этом случае мы придем к признанию того, что сегодняшняя теория (теории) –социологические, биологические, физические, философскиетолько «сегодня» истинные, а через 100-300 лет будут уже заблуждениями? Альтернативное утверждение, сто концепция Демокрита есть заблуждение - тоже приходиться отбросить. Итак, атомистическая концепция античного мира, атомистическая концепция XVII - XVIII вв. не истина и не заблуждение.

Классическая концепция истины Концепция, согласно которой, истина - есть соответствие мыслей действительности, называется классической. Она является древнейшей из всех концепций истины.

Именно с нее начинается теоретическое исследование истины.

Классическая концепция всегда стояла ближе к материальному, чем к идеальному. Лишь в рамках материализма она получила свое полное развитие.

Центральным понятием классической концепции является понятие соответствия мыслей действительности. Когда говорят о том, что мысль соответствует действительности, имеют ввиду следующие: то, сто утверждается мыслью, действительно имеет место.

Понятие соответствия совпадает с понятием «воспроизведение», «адекватность». Другое важное понятие классической концепции – понятие действительности, или реальности. Когда познание ориентировано на внешний мир, то это понятие отождествляется с понятием объективного мира.

Однако в контексте теории истины такая трактовка действительно является все же узкой. Эта концепция претендует на универсальность, на принятие понятие истины не только к мыслям, обращенным к объективному миру, но и к мыслям, относящимся к объектам любой природы, в том числе и к мысленным объектам. В любом ли случае, мысль, соответствующая действительности, может быть квалифицирована как истина? Здесь существенное значение имеет то, что представляет собой мысль с точки зрения своей логической формы.

Понятия: атом водорода, и подобные. В логическом плане они – суть понятия.

Первое существует в реальном мире, второе – нет. В последнем случае понятие не имеет объективного содержания, однако эта логическая форма в любом случае лишена истинного значения. В логической литературе почти общепринято считать, что носителями истинного значения могут быть суждения или высказывания, представленные повествовательными предложениями. В зарубежной философской и логической литературе, иногда проводится различие между просто повествовательными предложениями и утверждениями.

Некоторые авторы считают, что истина связана не с любыми повествовательными предложениями, а только с теми, которые имеют характер утверждений. Но не все утверждения с точки зрения классической концепции являются носителями истинных значений. Так же существует класс утверждений, которые не являются ни истинными, ни ложными.

Обычно в классической концепции в качестве истины принимаются только такие предложения, которые являются описательными (дескрентивными). Предложения, не являющиеся дескрептивными, считаются лишенными истинного значения. Эта концепция столкнулась с целым рядом проблем: 1. Проблема природы, познаваемой реальности.

Человек в своем познании непосредственно имеет дело не с объективным миром «самим по себе», а в в том его виде как он (мир) чувственно воспринимается и концептуально осмысливается. Факты, которым соответствует истинное знание и которые определяются как то, что имеет место, является элементами необъективного, чувственно воспринято и концептуально осмысленного мира. Такая ситуация создает определенные трудности. ОКоннор описывает их следующим образом: «Согласно корреспондентской теории истины, факты являются независящими от мышления предпосылками истины, которым должны соответствовать наши убеждения, если они истины. Но факты не являются не зависящими от мышления и не могут быть таковыми, ибо они несут концептуальную нагрузку. Мы можем признать фактуальными только те аспекты нашего опыта, которые мы узнаем и интерпретируем посредством наших понятий». 2. Проблема характера.

Соответствие мыслей реальности.

Классическая концепция истины рассматривает это соответствие как простое копирование реальности мыслями. Это соответствие сопряжено с целым рядом конвекций, соглашений. Так Д.Хэшлин пишет: «Часто говорят, что корреспондентская теория не может быть даже основной для оценки некоторого положения , как истинного. Ибо данная теория предполагает, что существует простое отношение между языками и миром, что утверждения являются копиями мира. Язык, в действительности, не похож на эту копию, поэтому данная теория ошибочна. 3. Проблема критерия истины. Если человек непосредственно контактирует не с миром “в себе”, а чувственно – воспринятым и концептуализированным миром, то спраштвается: каким образом он может проверить, соответствуют ли его утверждения ? Если соответствие или несоответствие индивидуальных, частных утверждений ”обозримо” для исследователя, то этого нельзя сказать об универсальных высказываниях.

Универсальность предложения создает трудности для ее проверки. 4. классическая концепция в любой действительности приводит к логическому противоречию, получившему название парадоск лжеца.

Согласно классической концепции, истина представляет собой соответствие утверждения некоторому референту.

Однако она не ограничивает выбор референтов высказываний.

Референтом данного высказывания может быть само это высказывание.

Парадокс лжеца является парадоксом классической концепции истины. Он был воспринят некоторыми философами, как свидетельство ее логической противоречивости.

Когерентная концепция истины Существуют два варианта когерентной теории истины .Один из них вводит новое понятие истины, как когерентности знаний, которое предполагается вместо прежнего понятия истины, как соответствия знаний действительности.

Другой вариант утверждает, что соответствие знаний действительности может быть установлено только через когерентность, которая выступает в качестве критерия истины. Одним из основоположников первого варианта когерентной теории принято считать Канта. По Канту существует взаимная согласованность, единство чувственного и логического, которые и определяют содержание и мысли истины. В XX в. когерентная теория истины возрождается некоторыми представителями неопозитивизма, например О. Нейратом. Эта версия исходит из того, что только метафизика может пытаться сравнивать предложения с реальным миром.

Истинность научного знания заключается, по Нейрату, не в том, что знание соответствует действительности, а в том, что все знание представляет собой самосогласованную систему.

Именно это свойство самосогласованности является там референтом, к которому относится понятие истины. И стоками второго варианта можно считать философию элеатов.

Порменид и Зенон принимали понятия истины как соответствие знаний действительности.

Однако они считали, что это соответствие может быть удостоверено не путем наблюдений, а лишь путем установления непротиворечивости знаний.

Противоречивая идея не имеет референта в реальном мире.

Вместе с тем непротиворечивость идеи гарантирует правильное описание его реального положения вещей.

Следуя этой рационалистической установке Парменид утверждал, что мыслью о существовании в природе пустоты, «небытия» является ложной, т. е. несоответствующей действительности. Ее ложность состоит в ее внутренней противоречивости. Если мы мыслим «небытие» как нечто реальное, то оно в силу этого перестает быть «небытием». Идея «небытия» есть невыразимая в мыслях идея, а потому ей ничего не соответствует в реальном мире. Этот вариант когерентной теории истины принимается некоторыми современными мыслителями и философами.

Функционирование когерентной теории истины, как определяющей критерии истины Ремер представляет себе следующим образом: «Цель когерентной теории заключается в том, чтобы отделить истинные высказывания от неистинных. Ключ к решению этой проблемы состоит в нахождении во множестве М подмножества N когерентных высказываний. «Кандидаты в истинное» - уточняет Ремер – квалифицируются как истинное, благодаря выявлению их современности с как можно большим числом других эмпирических высказываний». Когерентная теория не только не преодолевает трудности классической теории, но, наоборот, усугубляет их, сталкиваясь и с другими нерешенными проблемами. Эта теория пытается решить проблему когерентности в логическом смысле.

Однако проблема непротиворечивости, как логическая проблема чрезвычайно сложна. Она неразрешима в достаточно сложных логических исчисления.

Когерентность рассматривается как внутреннее свойство системы высказываний. Ремер пишет: «Когерентность»,рассматриваемая в когерентной теории, рассматривается как внутреннее свойство, касаемое вопроса об отношении одних высказываний к другим., но она не касается вопроса «когерентности» с реальностью или фактами действительности». Очевидно условие непротиворечивости не является достаточным условием истинности, поскольку не всякая противоречивая система утверждений о реальном мире соответствует реальному миру. Это условие применительно к естественным наукам не всегда оказывается и необходимым.

Противоречивость какой – либо теории не означает ее ложность. Она может быть показателем временных трудностей.

Сторонники когерентной теории истины обратились к когерентности как к способу избавиться от трудностей, с которыми столкнулась классическая концепция истины. Но путь, который они выбрал, сопряжен с еще большими трудностями.

Прагматическая концепция истины. С точки зрения польского логика и философа К. Айдучевич, все, так называемые неклассические истины, усматривают сущность истины не в соответствии с реальностью, а в соответствии с «конечным критерием». К концепции истины, как полезности, прагматизм приходит на основе следующего аргумента: «… наши убеждения не являются независимыми от нашей практической деятельности. Наши убеждения влияют на наши действия, дают им направления, указывают средства, ведущие к достижению намеченной цели». Согласно прагматизму, полезность не является ни критерием, ни корректором истины. Иначе говоря, нельзя утверждать, что знания, обладающие свойствами полезности, также оказываются соответствующими реальности.

Единственное, что может человек установить, - это несоответствие знание действительности, а эффективность, практическую полезность знаний.

Именно полезность и есть основная ценность человеческих знаний, которая достойна именоваться истинной. В настоящее время имеются теории, которые можно рассматривать как продолжение и развитие прагматизма – онерационализм.

Основная его проблема – значения. Но операционализм рассматривает проблему истины как проблему существования. По выводам, вытекающим из бриджменского операционализма, можно судить, что принесла науке прагматическая концепция.

Бриджмен утверждал, что общая теория относительности не имеет физического смысла и неистинна, поскольку она пользуется неоперациональными понятиями.

Операционализм требует устранения абстрактных систем, которые играют в современной физике важную роль.

Прагматизм, суливший сделать науку более «реалистической» оказывается концепцией, создающей для нее серьезную угрозу.

Семантическая теория истины Тарского.

Теория Тарского – это не философская, а логическая теория. После ее создания, возник ряд вопросов, касающихся ее применения для решения проблем истины.

Основная цель этой теории в стремлении преодолеть парадокс лжеца.

Тарский уточняет аристотелевскую дифиницию истины: «Пусть у нас есть предложение «Снег бел». Согласно аристотелевскому определению, данное предложение истинно в том случае, если снег действительно был». Тарский использует следующий прием.

Предложение можно рассматривать с двоякой точки зрения: как собственное имя м в аспекте его содержания. В логике этот двоякий подход к предложению соответствует различию между упоминанием и использованием терминов. Во – первых, предложения нечто говорят об объектах мира. Во – вторых, они же могут упоминаться сто эквивалентно рассмотрению их собственных имен.

Предложение «Снег бел» может быть записано так: «Снег бел» –истинно, если и только если снег бел, или допустим предложение Р, то «Р» истинно, только если Р. Только в этом случае можно сказать, что это определение соответствует классическому пониманию истины. Но если вместо Р вести высказывание, утверждающее свою собственную ложь, то мы придем к парадоксу лжеца. Чтобы преодолеть парадокс лжеца и сделать определение истины логически непротиворечивым, необходимо перейти от естественного к формализованному языку. В целях обсуждения истинности выражений формализованного языка необходим особый метаязык.

Основной результат, полученный Тарским, заключается в доказательстве невозможности логически непротиворечивого обсуждения проблем семантики, включая проблему истинности высказываний данного языка в рамках самого этого языка. Д. Оконнор замечает, что «хотя семантическая теория истины является классическим достижением формальной семантики, она не имеет отношения к проблеме эмпирической истины в естественных языках» Теория Тарского предлагает создание искусственного языка.

Философы видят достоинство теории Тарского в том, что она позволяет исключить парадокс лжеца и логически непротиворечиво оперировать понятием «истина». Но встает вопрос: так ли уж важна непротиворечивость, если речь идет о естественных науках? Оконнор: «Тарский придает большое значение тому факту, что естественные науки могут рождать парадоксы…Но естественный язык…не подчинен необходимости исключения противоречий любой ценой». Но даже если допустить, что формализация языка естественных наук осуществлена, мы и тогда не добъемся решения тех проблем, с которыми столкнулась классическая концепция истины.

Объективная, абсолютная и относительная истина.

Трудности, возникшие в связи с определением истины, приводили к релятивизму: кому как кажется, так и есть на самом деле. То есть истина у каждого своя, и, таким образом, общей, объективной истины не существует.

Однако параллельно с релятивизмом существовала традиция утверждения объективности истины. В IV в. до н. э.

Аристотель сформулировал тезиз об объективности истинности : «…тот прав, кто считает разделенное –разделенным, а соединенное – соединенным; а в заблуждении тот, мнение которого противоположно действительным обстоятельствам. Надо иметь ввиду – не потому ты бел, что мы правильно считаем тебя белым, а потому, что ты бел, мы мы утверждающие это, правы.

Согласно Аристотелю, истина не зависит от мнения отдельных людей, она существует объективно.

Определение Аристотеля предполагает объективность истины, однако оно не раскрывает само понятие объективности. Это было сделано В.И. Лениным в работе «Материализм и эмпиризм». В.И. Ленин называет объективной истиной такое содержание человеческих представлений, которое не зависит от субъекта, не зависит ни от человека, ни от человека… Здесь речь идет о содержании человеческого знания. Вне знания невозможно ставить вопрос об истине.

Истина не природа, а наши знания о природе. В. И. Ленин отмечает, что проблема истины содержит в себе два основных вопроса: 1). Существует ли объективная истина 2). Если да, то могут ли человеческие представления, выражающие объективную истину, выражать ее сразу, целиком, абсолютно или же только приближенно, относительно?». Те трудности, которые были показаны в связи с критикой наивно – реалистической точки зрения, свидетельствуют о том, что истины, с которыми мы встречаемся в науке носят относительный характер. По мере развития науки каждая из таких истин уточняется, конкретизируется, выясняются границы ее приемлемости. Но значит ли это понятие абсолютной истины бессмысленность? Нет, не значит.

Рассмотрим тенденцию развития некоторых относительных истин. В новой истине всегда есть нечто от старой, которая, как говорят философы, сохраняется «в снятом виде». В динамическом материализме это фиксируется в положении о том, что абсолютная истина складывается из относительной. Если проанализировать различные точки зрения по тому иди иному вопросу, то чаще всего выясняется, что каждая из спорящих сторон отражает какой-то момент абсолютной истины: каждая точка зрения представляет собой относительную истину, в которой содержится зерно истины абсолютной.

Трудность с том, что мы не знаем, в чем состоит это зерно.

Относительность истины нельзя отождествлять с ее субъективностью.

Истина относительна потому что она неполна, приблизительна.

Относительные истины, как и абсолютные являются объективными в том смысле, что в них есть свое содержание, которое не зависит от познающего человека.

Истина содержит и момент абсолютного и момент относительного.